В 1564 году Иоанн предложил пленнику своему, старому магистру
Фюрстенбергу, возвратиться в Ливонию и господствовать над нею, если
согласится, от имени всех чинов и городов ливонских, присягнуть ему и
потомкам его в верности как своим наследственным верховным государям; но
Фюрстенберг отказался от предложения, не соглашаясь изменить клятве,
данной им Римской империи. Так рассказывают ливонские летописцы; но
другие вести были получены при дворе польском в конце 1564 года: сюда
писали из Москвы, что посол от великого магистра Немецкого ордена,
восстановленного по имени в Германии, исходатайствовал у царя свободу
Фюрстенбергу на следующих пяти условиях: 1) по возвращении в Ливонию
Фюрстенберг обязан восстановить все греческие церкви; 2) все главные
крепости Ливонии остаются в руках московских; 3) в совете магистра будут
всегда заседать шесть московских чиновников, без которых он не может
решать ничего; 4) если магистр будет иметь нужду в войске, то должен
обращаться с просьбою о нем только в Москву, а не к другим государствам,
разве получит на то согласие царское; 5) по смерти Фюрстенберга царь
назначает ему преемника. Весть об этой сделке с Фюрстенбергом сильно
обеспокоила короля Сигизмунда-Августа; но в генваре 1565 года пришло
другое известие, что Фюрстенберг, сбираясь отправиться в Ливонию, умер.
В
это время особенною благосклонностию царя пользовались двое пленных
ливонских дворян — Иоган Таубе и Елерт Крузе; они не переставали
утверждать Иоанна в мысли дать Ливонии особого владетеля с вассальными
обязанностями к московскому государю и по смерти Фюрстенберга указывали
ему на двух людей, способных заменить его, именно на преемника
Фюрстенберга — Кетлера, теперь герцога курляндского, и на датского
принца Магнуса, владетеля эзельского. Чтоб вести дело успешнее на месте,
Таубе и Крузе отправились в Дерпт и оттуда написали сперва к Кетлеру;
тот отказался; тогда они обратились к Магнусу, который принял
предложение и в 1570 году приехал в Москву, где Иоанн объявил его
королем ливонским и женихом племянницы своей Евфимии, дочери Владимира
Андреевича; жителям Дерпта позволено было возвратиться в отечество;
Магнус дал присягу в верности на следующих условиях: 1) если царь сам
выступит в поход и позовет с собою короля Магнуса, то последний обязан
привести с собою 1500 конницы и столько же пехоты; если же царь сам не
выступит в поход, то и Магнус не обязан выступать; войско Магнусово
получает содержание из казны царской; если Магнус поведет свое войско
отдельно от царя, то считается выше всех воевод московских; если же
Магнус не захочет сам участвовать в походе, то обязан внести в казну
царскую за каждого всадника по три талера, а за каждого пехотинца — по
полтора. Если сам царь лично не ведет своих войск, то Магнус не обязан
присылать ни людей, ни денег до тех пор, пока вся Ливония совершенно
будет успокоена; 2) если Магнус будет вести войну в Ливонии и царь
пришлет туда же московских воевод, то король имеет верховное начальство
над войском, советуясь с воеводами; 3) Магнусу, его наследникам и всем
жителям Ливонии даруются все прежние права, вольности, суды, обычаи; 4)
сохраняют они свою религию аугсбургского исповедания; 5) города
ливонские торгуют в московских областях беспошлинно и без всяких
зацепок. Наоборот, король Магнус дает путь чистый в московские области
всем заморским купцам с всяким товаром, также всяким художникам,
ремесленникам и военным людям; 6) если Рига, Ревель и другие города
ливонские не признают Магнуса своим королем, то царь обязывается
помогать ему против всех городов и против всякого неприятеля; 7) по
смерти Магнуса и потомков его преемник избирается по общему согласию
всех ливонцев.
В Москву герцог Магнус, который, по уверению шведских послов, много
наделал им вреда, сильно раздражив против них царя. Бояре приговорили,
что шведских послов надобно задержать, а государю делать бы теперь
ливонское дело и выслушать челобитье датского королевича Магнуса, каким
образом тому делу быть пригоже; и как те дела повершатся, тогда б
государю шведским делом промышлять.
Царь, выслушав приговор, приказал
шведских послов отпустить в Муром, и 21 августа 1570 года Магнус подошел
к Ревелю с 25000 русского войска и с большим отрядом из немцев, потому
что к нему пристало много дворян и городских жителей. Увещательная
грамота, посланная к ревельцам, не подействовала, и Магнус повел осаду;
принудить жителей к сдаче голодом не было никакой возможности, потому
что шведские корабли снабдили их всем нужным; обстреливание города также
не причинило ему большого вреда; Магнус отправил в Ревель своего
придворного проповедника увещевать осажденных к сдаче, но и это не
помогло. Тогда Магнус, видя неудачу, сорвал сердце на Таубе и Крузе,
сложил на них всю вину, что они своими обещаниями привели его под
Ревель, и, простоявши 30 недель под этим городом, 16 марта 1571 года
зажег лагерь и отступил.
Русские войска отправились по дороге к Нарве;
немцы хотели было взять Виттенштейн, но и это не удалось, после чего
Магнус удалился в Оберпален, Таубе и Крузе, боясь ответственности за
неудачу перед царем, которому они также обещали легкий успех
относительно Ревеля, уехали в Дерпт и оттуда завели сношение с королем
польским, обещая овладеть Дерптом в его пользу, если он примет их
милостиво и даст те же выгоды, какими пользовались они в Москве.
Сигизмунд-Август принял предложение, и они подговорили Розена,
начальника немецкой дружины, находившейся в русской службе в Дерпте,
напасть врасплох на русских в воскресный день, в послеобеденное время,
когда те по обыкновению своему будут спать. Сначала заговорщики имели
было успех, перебили стражу, отворили тюрьмы, выпустили заключенных,
которые взяли оружие убитых и стали помогать заговорщикам; но когда
последние обратились к жителям, призывая их к оружию, то те в ужасе
заперлись в домах; русские дети боярские и стрельцы, составлявшие
гарнизон, заперлись также в домах и вооружились, к ним на помощь
подоспели из посада расположенные там стрельцы, также русские купцы с
оружием всякого рода и заставили отряд Розена очистить город, причем
раздраженные победители не пощадили жителей, подозревая их в
соумышленничестве с заговорщиками.
Таубе и Крузе еще прежде вывезли свои
семейства и пожитки из Дерпта и теперь, видя неудачу заговора,
отправились к польскому королю, который принял их очень благосклонно.
Магнус, узнавши о дерптских событиях, испугался царского гнева: отправив
к Иоанну грамоту с уверениями, что ничего не знал о заговоре, он счел
за нужное выехать из Оберпалена и отправился в прежнее свое владение, на
остров Эзель. Но Иоанн спешил успокоить Магнуса и, когда невеста его,
Евфимия, умерла, предложил ему руку младшей сестры ее — Марии; Магнус
согласился, и прежние отношения восстановились.
