Божественное провидение, помнящее о Раабе и Вавилоне,
то есть о заблуждении язычников, вот
каким образом в наше нынешнее время огнем любви своей пробудило от
греховного сна в идолопоклонстве идолопоклонников ливов.
В обители Зегебергской был священник ордена блаженного Августина,
Мейнард, человек достопочтенной жизни, убеленный почтенной
сединой.Просто ради дела христова и только для проповеди прибыл он в
Ливонию вместе с купцами: тевтонские купцы, сблизившись с ливами, часто
ходили в Ливонию на судне по реке Двине.
Так вот, получив позволение, а вместе и дары от короля полоцкого,
Владимира (Woldemaro de Ploceke), которому, ливы, еще язычники, платили
дань, названный священник смело приступил к божьему делу, начал
проповедовать ливам и строить церковь в деревне Икескола (Ykeskola.)
Первые из этой деревни крестились Ило, отец Кулевены, и Виэцо, отец Ало,
а за ними вслед и другие.
В ближайшую зиму литовцы (Lettones), разорив Ливонию, весьма многих
увели в рабство. Чтобы избежать их ярости, проповедник, вместе с
икескольцами, укрылся в лесах; когда же они ушли, Мейнард стал обвинять
ливов в неразумии за то, что у них нет никаких укреплений. Он обещал им
выстроить замок, если они решат стать и быть детьми божьими. Это
пришлось им по сердцу, они дали обещание и клятвенно подтвердили, что
примут крещение.
В ближайшее лето из Готландии привезли каменотесов, а между тем
ливы вторично подтвердили свое искреннее желание принять христианство.
Перед закладкой Икескольского замка часть народа крестилась, а все
обещали (но лживо) креститься, когда замок будет окончен.Начали класть
стены на фундаменте. Так как пятая часть замка строилась на средства
проповедника, она поступала в его собственность, а землю для церкви он
заготовил ранее.
Как только замок был закончен, крещеные вновь возвратились к
язычеству, а те, кто еще не крестились, отказались принять христианство.
Мейнард однако не отступил от начатого дела. В это время соседние
язычники семигаллы, услышав о постройке из камня и не зная, что камни
скрепляются цементом, пришли с большими корабельными канатами, чтобы,
как они думали в своем глупом расчете, стащить замок в Двину.
Перераненные стрелками они отступили с уроном. Соседние люди из Гольма
подобными же обещаниями обошли
Мейнарда и получили выгоду от этой хитрости: им также был выстроен
замок.
Сначала однако по каким-то причинам шестеро крестились, а имена их:
Вилиенди, Ульденаго, Вадэ, Вальдеко, Герведер, Виэтцо. Пока строились
упомянутые замки, Мейнард был посвящен в епископы бременским
митрополитом. Когда был окончен второй замок, нечестные люди, забыв
клятвы, обманули Мейнарда, и не нашлось ни одного, кто бы принял
христианство.
[1186 год]
Проповедник, конечно, смутился духом, особенно когда мало по малу
имущество его было расхищено, людей его избили, а самого его ливы решили
изгнать из своих владений. Крещение, полученное воде, они надеялись
смыть, купаясь в Двине, и отправить назад в Тевтонию.
У епископа был сотрудник в проповедании евангелия - Теодорих, брат
цистерцианского ордена, впоследствии бывший епископом в Эстонии. Ливы
из Торейды,
решили принести его в жертву своим
богам, потому что жатва у него была обильнее, а на их полях погибла
затопленная дождями. Собрался народ, решили узнать гаданием волю богов о
жертвоприношении. Кладут копье, конь ступает [через него] и волею
божьей ставит раньше ногу, почитаемую ногой жизни; брат устами читает
молитвы, руками благословляет. Кудесник говорит, что на спине коня сидит
христианский бог и направляет ногу коня, а потому нужно обтереть спину
коня, чтобы сбросить бога. Когда это было сделано, а конь опять, как и в
первый раз, ступил раньше ногою жизни, брату Теодориху жизнь сохранили.
Когда тот же брат был послан в Эстонию, он перенес большую и
смертельную опасность от язычников из-за солнечного затмения, бывшего в
день Иоанна Крестителя: говорили, что он съедает солнце.
В то же время один раненый лив из Торейды попросил брата Теодориха
вылечить его, обещая креститься, если будет вылечен. Брат истолок травы
и, хотя не знал их действия, призвав имя божье, исцелил его и телом и
духом, крестивши.
Это был первый, кто в Торейде принял веру христову.
Зовет также брата Теодориха один больной и просит крестить его;
сначала упорные и дерзкие женщины отклоняли его от святого намерения, но
когда болезнь усилилась, неверие женщин было сломлено, больной был
окрещен и поручен богу в молитвах. Когда он умирал, один новообращенный,
бывший на расстоянии семи миль оттуда, видел и свидетельствовал, что
ангелы несли на небо его душу.
Когда вышесказанный епископ убедился в упорстве ливов, а дело его
рушилось, он, собравши клириков и братию, решил вернуться назад и пошел
на купеческие корабли, отправлявшиеся уже к пасхе в Готландию.
Тут лукавые ливы, со страхом предвидя, что потом придет
христианское войско, стали лицемерными слезами и всякими иными
способами, со лживым старанием, удерживать епископа.
Они говорили (как когда-то говорилось, но с другим намерением,
святому Мартину): "Зачем ты покидаешь нас, отец? На кого ты оставляешь
нас брошенными? Разве может пастырь уйти, когда овцам его грозит
опасность от волчьих зубов?" И вновь все ливы обещали принять
христианство.
Бесхитростно поверил епископ
этим
словам и, по совету купцов, полагаясь к тому же на
предстояодий приход войска, пошел с ливами назад.
Дело в том, что кое-кто из тевтонов,
датчан, норманнов и других обещали, если будет нужно, привести войско.
Когда епископ, по отплытии купцов, возвращался назад, жители Гольма
приветствовали его приветствием в духе Иуды, говорили:
"Здравствуй,
равви", и спрашивали, почем соль и ватмал в Готландии.
В огорчении он не мог удержаться от
слез и отправился в Икесколу, в свой дом. Он назначил, в какой день
собрать народ для увещания по поводу обещанного принятия крещения, но
ливы в назначенный день не пришли и обещания не исполнили. Поэтому,
посоветовавшись со своими, он решил итти в Эстонию, чтобы с
зазимовавшими там купцами отправиться в Готландию. Между тем ливы уже
готовили ему гибель во время этого путешествия, но Анно из Торейды
предупредил его об этом и убедил вернуться. Так, после многих колебаний
епископ возвратился в Икесколу, не имея возможности покинуть страну.
Чтобы получить совет, он тайно направил к господину папе послом брата
Теодориха из Торейды. Тот, видя, что ему посольство иначе не выйти из
страны, благочестивой хитростью обошел козни ливов: он ехал верхом,
одетый в столу, с книгой и святой водой, как будто для посещения
больного. Этой причиной он и объяснял свое путешествие, когда его
спрашивали путники, и таким образом сумел ускользнуть - выехал из страны
и прибыл к верховному первосвященнику. Этот последний, услышав о числе
крещенных, нашел, что их надо не покидать, а принудить к сохранению
веры, раз они добровольно обещали принять ее.Он поэтому даровал полное
отпувдение грехов всем тем, кто, приняв крест, пойдут для восстановления
первой церкви в Ливонии.
Тогда же епископ, вместе со шведским герцогом, тевтонами и готами,
напал на куров, но бурей их отогнало в сторону. Они пристали в Виронии,
эстонской области, и в течение трех дней разоряли ее. Виронцы уже начали
было переговоры о принятии христианства, но герцог предпочел взять с
них дань, поднял паруса и отплыл к досаде тевтонов.
[1196 год]
Между тем блаженной памяти епископ Мейнард после множества трудов и
огорчений,
слег впостель и видя, что умирает, созвал
всех старейшин Ливонии и Торейды и спросил, хотят ли они быть опять без
епископа после его смерти. Те единогласно заявили, что предпочитают
иметь отца-епископа. Немного спустя епископ кончил свои дни.